КОРКУНОВ Николай Михайлович
(1853-1904)
рос правовед, социолог. Труды по гос праву, теории и философии права. Одним из первых начал разработку проблем истории отечественной философии права и один из первых представителей социологической юриспруденции в России.
Общая инф-я:
правовед и социолог. Окончил Петербургский ун-т. Проф. Юрьевского и с 1894 - Петербургского ун-тов. Отстаивал преимущество позитивистской методологии перед спекулятивным мышлением. Придерживался психологического обоснования права, полагая, что оно есть бессознательный продукт общественной жизни людей и призвано охранять интересы личности.
Хар-ка воззрений:
Сильнее всего позитивизм отразился на отработке историко-юридических наук в трудах Н.Кареева, Муромцева, Н.М.Коркунова и М.Ковалевского; последний в своём курсе социологии, вышедшем в начале ХХ столетия, повторяет в точности идеи Конта в то время, когда влияние Конта свелось уже почти к нулю. (Радлов Э.Л. Очерки истории русской философии // Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г.: Очерки истории русской философии. Свердловск, 1991. С. 114).
Учение:
«Поэтому идеи наши, будучи по отношению к целому человечеству опытного происхождения, по отношению к отдельным личностям могут быть врожденными, унаследованными нами от предков».(Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. Изд. 4 - е. СПб., 1897. С. 224).
«Наша зависимость от общества не может быть устранена, она не зависит от нашей воли, и с ней приходится нам считаться».(Коркунов Н. М. Русское государственное право. Т. 1. Изд. 6 - е. СПб., 1908. С. 65).
«Государственная власть - это сила, обусловленная сознанием зависимости от государства».(Там же. С. 24).
К. принадлежит к числу противников господствующей школы, выдвигающей вправе на первый план момент воли и требующей строгого разграничениядогматического правоведения от социологии и истории. В трудах К.историко-социологический элемент играет важную роль; юридическиеконструкции постоянно освещаются политическими соображениями. К.свободен от исключительного подчинения немецким авторитетам; онвнимательно относится к специфическим явлениям русского юридического иполитического быта, нередко, однако, без достаточных оснований идя вразрез с общепринятыми учениями, плодом созидательной работы многихпоколений. В основу своего правопонимания К. кладет Иеринговскую теориюинтереса, но вносит в нее существенное и удачное изменение.
Право, по определению К., есть не просто защита интересов, но разграничение их. Юридические нормы разграничивают интересы различных субъектов, в отличиеот норм технических, указывающих средства достижения определенной цели,и нравственных правил, дающих сравнительную оценку различных интересоводного и того же лица. Разграничение интересов, составляющее содержаниеправовых норм, совершается в двоякой форме: 1) путем поделения объектапользования в частичное, индивидуальное обладание и 2) путемприспособления его к совместному пользованию многих. Этимобусловливается различие частного и публичного права. В непосредственнойсвязи с этим воззрением, устраняющим из понятия права элемент воли,стоит своеобразное учение К. о юридической природе государства игосударств. власти, намеченное уже в первом издании "Лекций" исложившееся в законченную систему в монографии "Указ и закон". К.восстает против обычного понимания власти, как единой воли,господствующей над подданными государства. По его мнению, эта так назыв.волунтарная теория власти, унаследованная современной наукой отсредневековой схоластики и совершенно чуждая величайшим мыслителямдревности, в настоящее время должна, быть признана несостоятельною.Самое понятие власти вовсе не связано необходимо с понятием властвующейволи. Властвование предполагает сознание не с активной стороны, не состороны властвующего, а с пассивной, со стороны подвластного.
Государственная власть - не воля, а сила, вытекающая из сознания людьмиих зависимости от государства, как общественного союза, в котором принудительно установляется мирный порядок. Свою точку зрения на государственную власть К. характеризует названием субъективного реализма, противополагая ее с одной стороны "наивному" объективномуреализму, отожествляющему власть с личной волей властителя, с другойстороны - метафизическому объективному идеализму, признающему власть волей государства, как особого субъекта, отличного от составляющих его личностей. С точки зрения субъективного реализма, государство - не лицо,а юридическое отношение, в котором субъектами права являются всеучастники государственного общения, начиная с монарха и кончая последнимподданным, а объектом служит государственная власть, как предметпользования и распоряжения. С этой конструкцией тесно связан и взглядавтора на разделение властей. Признание государства отношением многихлиц устраняет то принципиальное возражение, которое немецкие юристывыставляют против теории Монтескье - именно, указание на несовместимостьее с единством государственной воли. При безусловном единстве власти,как силы, служащей объектом отношения, возможно разделение распоряжениявластью или так наз. разделение властей. Но учение Монтескье нуждается вобобщении. Взаимное сдерживание органов власти, обеспечивающее свободуграждан, достигается не только обособлением тех или других определенныхфункций государственной власти (законодательства, управления и суда), новообще "совместностью властвования", которое находит проявление втроякой форме: 1) в осуществлении одной и той же функции несколькиминезависимыми друг от друга органами: 2) в распределении междунесколькими органами различных, но взаимно обусловленных функций; 3) в осуществлении различных функций одним органом, но различным порядком.
Возведением принципа разделения властей к более общему началу совместного властвования, по мнению К., объясняется признание за правительством самостоятельного права издавать общие юридические правилав административном порядке. Установление юридических норм в двоякойформе - законов и правительственных распоряжений (указов) - служит лишьодним из проявлений совместности властвования. Взаимное сдерживаниегосударственных органов выражается здесь в том, что указы имеют силутолько под условием непротиворечия законам. Истинная гарантия такогосоотношения между указами и законами лежит не в существовании народногопредставительства и не в ответственности министров, а в праве судапроверят юридическую силу указов. Поэтому отделение законодательнойфункции от правительственной возможно и в абсолютной монархии, где оноподходит под третью форму совместного властвования. Руководясь этими положениями, К. признает существование формального различия междузаконодательством и верховным управлением и в нашем праве. Законом онсчитает веление верховной власти, состоявшееся при участиигосударственного совета; все остальные общие правила, исходящие отмонарха, причисляются им к категории Высочайших указов, издаваемых впорядке управления. Изложенное учение К. вызвало оживленную полемику.См. Дьяконов, "Новая политическая доктрина" ("Журн. Мин. Нар. Пр.", 1894г., сентябрь); Алексеев, "К учению о юридической природе государства игосударственной власти" ("Русская Мысль", 1894 г., №11); Сергеевич,"Новые учения в области государственного права" ("Журн. Мин. Юст.", 1894г.; ответ К. в № 2 "Журн. Мин. Юст.", 1895 г.).
Основные работы:
1.Лекции по общей теории права. СПб., 1886;
2.Общественное значение права. СПб., 1892;
3.История философии права. СПб., 1915.
4.Общественное значение права. СПб., 1890;
5.Русское государственное право. В 2 т. СПб., 1892-1893;
6.Указ и закон. СПб., 1894;
7.Сравнительный очерк государственного права иностранных держав" (I,СПб., 1890),
.